| 
      I.
      Іздавна світ увесь здригався:
      в пекельних муках, із імли
      до світла й волі поривався
      титан, прикутий до скали.
      Був лід під ним, і лід на ньому, –
      такий, що наче лезом тне;
      і в небі, ніби льодяному,
      дрімало сонце льодяне.
      І цей титан несамовито
      тягнувся всім єством туди,
      де лагідне довічне літо
      з людьми лишилось назавжди,
      де люди – вільні, наче мрії,
      де неба й моря бірюза...
      І крізь його промерзлі вії
      палка котилася сльоза.
      Сповиті гнівом та журбою,
      пройшли віки без жодних змін...
      Та враз – із хмари над собою
      почув оглушний голос він:
      «Мені шкода тебе, титане!
      Мій справедливий гнів ослаб.
      Скидай оці усі кайдани,
      іди, віднині ти не раб».
      Божественне обличчя Зевса
      на мить майнуло крізь буран –
      і, мовби старовинна п’єса,
      скінчився раптом довгий бран.
      II.
      Герою світ новий відкривсь
      братерства, волі та любові;
      він запал відчував у крові,
      і сам немовби заіскривсь...
      Але – він та́к вже звик до ночі,
      до рабства душу так привчив,
      що блиск свободи засліпив
      його зіпсуті млою очі.
      І розквітаючу кругом
      не міг прийняти він свободу;
      між незалежного народу
      він відчував себе рабом.
      І з почуттям якогось болю,
      не бачачи мирських принад –
      до скелі рвався він, назад,
      в свої кайдани, у неволю.
      «О, Зевсе! – вимовив титан. –
      Гнітить мене цей світ казковий...
      Віддай мені мої окови!
      Я повернутись хочу в бран,
      на ту мою гранітну скелю
      у смерку крижаних небес...»
      «Ну, що ж, – промовив грізний Зевс. –
      Ти хочеш у свою пустелю?
      Хай буде так. Такий кінець
      оця дістане епопея...»
      І знов титана Прометея
      прикув, зітхнувши, на ланець.
      Лютий 2023 | 
      I.
      Давно мир целый содрогался,
      Как в тяжких муках, в темной мгле
      К свободе, к свету порывался
      Титан, прикованный к скале.
      <...>
      Над ним, то с бешенством, то ноя,
      Холодный ветер выл кругом
      И солнце, словно ледяное,
      Дремало в небе ледяном.
      <...>
      В далекий край тепла и света;
      Всем существом рвался туда,
      Где вечно ласковое лето
      Не умирает никогда,
      Где люди вольны, словно птицы...
      И он стонал, закрыв глаза,
      И сквозь промерзшие ресницы
      Сбегала жгучая слеза.
      Так перенес титан могучий
      Тысячелетний, тяжкий гнет.
      Вдруг над собой за темной тучей
      Услышал голос он с высот:
      «Мне стало жаль тебя, сын праха1!
      Мой справедливый гнев ослаб.
      Стряхни же цепь с себя без страха,
      Иди – ты более не раб».
      И голос стих. Из-за тумана
      Сверкнул Зевеса строгий лик,
      И с изумленного титана
      Оковы спали в тот же миг.
      II.
      И новый мир пред ним открылся
      Свободы, братства и любви,
      И пламя вспыхнуло в крови
      И дух свободой окрылился.
      <...>
      Но так привык он и мраку ночи,
      Так к рабству душу приучил,
      Что блеск свободы ослепил
      Его запуганные очи.
      Как звук в молчанье гробовом,
      Дика была ему свобода:
      Среди свободного народа
      Он сознавал себя рабом;
      <...>
      И вновь рвался́ он на земле
      С каким-то жгучим чувством боли
      К своим цепям, к своей неволе,
      К своей заоблачной скале.
      «О, ты, Зевес, властитель света! –
      Он говорил. – Как новый ад,
      Меня терзает воля эта.
      Отдай оковы мне назад
      И мой утес оледенелый
      Под тьмою северных небес!..»
      «Пусть будет так, – сказал Зевес. –
      Как хочешь, смертный2, так и делай.
      Не глух к твоим желаньям был
      По бесконечной доброте я...»
      И вновь титана Прометея
      Юпитер на́ цепь посадил.
      Д.Мінаєв. 1873 |